Власти все чаще аргументируют поддержку строительства мусоросжигательных заводов в России ссылками на европейский опыт — однако он не настолько однозначен, как кажется чиновникам. Опыт Швеции показывает, что развитие мусоросжигания может поставить страну в зависимость от импорта мусора. При этом сжигание является альтернативой более экологичной и экономичной переработке отходов, мешает ее развитию и лишает отрасль сырья — и противоречит принятой властями стратегии, согласно которой приоритет должен быть предоставлен вторичному использованию ресурсов, считают представители Альянса против сжигания и за переработку отходов Татьяна Честина и Александр Иваненко.

Как в Европе?

«А вот в центре Вены — мусоросжигательный завод… а в Швеции мусоросжигательные заводы и ничего…» — расхожие фразы, которые можно часто услышать как от чиновников высокого ранга, так и от тех, кто не разбирается в теме, но восприимчив к официальным сообщениям об «экологически чистых», «построенных по передовым технологиям мусороперерабатывающих заводах», которые в реальности являются мусоросжигательными (МСЗ). Часто встречающаяся в интернете фотография мусоросжигательного завода в центре Вены, похожего на пряничный домик, создает опасно однобокое представление о таких объектах. За кадром остаются многочисленные социально-экологические и экономические риски технологий термического обезвреживания. Последние планируется тиражировать в России — после строительства пяти пилотных МСЗ в рамках нацпроекта «Чистая страна». Говорить об этих рисках нужно — речь идет о здоровье, благополучии и интересах жителей России, а не только госкорпораций или инвесторов, заинтересованных в реализации своих технологий на российском рынке.

О реальных приоритетах Европы в обращении с отходами говорится в Коммюнике Еврокомиссии от 26 января 2017 года, в котором странам ЕС рекомендуется не строить мусоросжигательные мощности там, где их еще нет, и не поддерживать работу МСЗ там, где они есть. Краеугольным камнем политики и законодательства ЕС в этой сфере является соблюдение иерархии, в которой первыми и главными приоритетами являются предотвращение образования отходов, подготовка их к повторному использованию и переработка.

Хвост виляет собакой

Схожие принципы были закреплены и в российском законодательстве. В новой редакции 89-ФЗ наиболее приоритетными направлениями госполитики в области обращения с отходами являются максимальное использование сырья и материалов и предотвращение образования мусора. Если этого не удалось добиться, следует снижать класс опасности отходов, проводить их обработку и утилизацию и только в самом конце — обезвреживание, в том числе и сжигание. При этом под обезвреживанием законодатель понимает сокращение объемов отходов с целью снижения их негативного влияния на окружающую среду. Но мусоросжигание не соответствует целям, заявленным в законе: при сгорании одной тонны коммунальных отходов образуется до трети тонны токсичной золы и шлаков, а также токсичные сточные воды после промывки фильтров и выбросы в атмосферу.

На практике мы получаем перевернутую с ног на голову иерархию обращения, в которой «хвост виляет собакой»: правительство не разработало никаких реальных планов и программ национального масштаба по наиболее приоритетным направлениям, перейдя сразу к обезвреживанию. Мы видим детальные календарные планы по строительству МСЗ и поддержку мусоросжигания через зеленый тариф, а также грубое несоответствие между декларируемым намерением сократить количество захораниваемых отходов и региональных целевых показателей — в частности, в Московской области.

Возможно, предвидя негативную реакцию со стороны населения, в официальных сообщениях мусоросжигательные заводы называют мусороперерабатывающими и говорят о «передовых европейских технологиях». Однако это не только вводит население в заблуждение, но и противоречит законодательству. В 89-ФЗ выделяется два совершенно различных способа обращения с отходами — утилизация (рециклинг или переработка, регенерация, рекуперация) и обезвреживание (уменьшение массы отходов, изменение их состава, физических и химических свойств, включая сжигание). Сжигание (термическое уничтожение) ни в коем случае не является и не может являться переработкой (вторичным использованием ресурсов). Однако по реализуемым проектам российские регионы судят о том, что приоритетно для правительства — и куда, невзирая на законную иерархию, стоит направлять поддержку: уже вовсю идет обсуждение будущих заводов в Сочи, Калининграде, Самаре, Якутии, Бурятии и т. д.

Конкуренция за отходы и господдержку

Поддерживая мусоросжигательную отрасль, в том числе через зеленый тариф, правительство блокирует максимальный возврат отходов в хозяйственный оборот и рискует создать в отрасли вторичной переработки (требующую усиленной господдержки) дефицит сырья. Фракции отходов, наиболее востребованные вторичной переработкой, и горят лучше всего — а конкуренция за полимеры и макулатуру между переработкой и мусоросжиганием существует и в зарубежной практике обращения с отходами.

Малый и средний бизнес во вторичной переработке рассчитывал на реформу, ожидая поддержки, — в частности, она была обещана в поручении президента по итогам заседания Госсовета «Об экологическом развитии РФ в интересах будущих поколений» в декабре 2016 года. В нем говорилось о внесении в законодательство изменений для стимулирования деятельности по переработке отходов и о расширении участия в ней малого бизнеса.

Однако поддержку получило производство энергии от сжигания мусора — притом что инвестиции в строительство МСЗ гораздо выше вложений в перерабатывающие мощности и вернуть их возможно только с помощью различных субсидий и налоговых льгот. Постановлением правительства от 28 февраля 2017 года № 240 «Об использовании твердых бытовых отходов в качестве источников энергии» энергия от мусоросжигания была объявлена возобновляемой и на нее был введен зеленый тариф, который обязывает участников оптового рынка электроэнергии закупать энергию у МСЗ.

Разница в тарифах в итоге будет переложена на конечного потребителя — хотя в стране избыток дешевой энергии, как указывает Минэкономразвития в письме № 31 143-НП/ДО7: «В Единой энергетической системе России существует избыток мощности порядка 20 ГВт, а вырабатываемая на мусоросжигательных заводах электрическая энергия гораздо дороже, чем вырабатываемая на традиционных источниках энергии». К тому же использование зеленого тарифа для МСЗ отбирает поддержку у реальных ВИЭ, хотя электроэнергия от мусоросжигания не может считаться возобновляемой — мусор, состоящий из невозобновляемых компонентов, безвозвратно уничтожается.

Сжигание мусора — самый дорогой способ обращения с отходами. По данным Академии коммунального хозяйства имени К. Д. Панфилова, в строительство МСЗ вкладывается в два раза больше средств, чем в создание предприятий, перерабатывающих отходы в новую продукцию. Затраты на эксплуатацию МСЗ также почти в два раза больше, чем на содержание перерабатывающих предприятий. С точки зрения зеленой экономики, о которой постоянно говорят первые лица, в стоимость энергии следует включать и внешние издержки — то есть ущерб от деятельности МСЗ для населения. Это расходы на лечение, загрязнение окружающей среды, упущенная выгода от невозврата ценных природных ресурсов во вторичный оборот. С учетом этого энергия МСЗ становится золотой.

Здесь уместно сослаться на опыт Швеции, которая вынуждена закупать мусор у соседних стран — это негативный, а не позитивный пример, как часто пытаются представить сторонники МСЗ. Из-за постоянного роста вторичной переработки количество смешанного мусора для сжигания уменьшается, а в строительство МСЗ уже сделаны инвестиции — и для регулярного поступления объемов мусора его приходится импортировать. Если предположить, что в регионах, где планируются мусоросжигательные мощности, действительно будет интенсивно развиваться вторичная переработка и внедряться раздельный сбор отходов (хотя пока заявления об этом носят декларативный характер) — рано или поздно мы столкнемся с той же ситуацией, что и в Швеции. Инвестиции будут вложены, МСЗ будут требовать сырья, а контракты надо будет выполнять.

В качестве альтернативы есть опыт Любляны, которая с 2011 года инвестировала в модернизацию индустрии по обращению с отходами, что привело к увеличению вторичной переработки до 60%, есть опыт отдельных российских городов, таких как Саранск, Оренбург или подмосковные Мытищи, где активно развиваются раздельный сбор и переработка. Однако инвесторы чаще следуют за государственными приоритетами и предлагают соответствующие технологии: та же компания Hitachi Zosen Inova, которая должна строить мусоросжигательные заводы в Казани и Подмосковье, в Европе предлагает более экологичные решения. Например — заводы по переработке органических и пищевых отходов в биогаз и удобрения, предприятия по преобразованию возобновляемой электроэнергии в синтетический природный газ. В конце февраля компания заключила контракт на строительство в Швеции крупного предприятия по технологии сухого анаэробного сбраживания органических отходов.

Опасный и еще опаснее

Сравнение с европейскими МСЗ является некорректным еще и потому, что такие страны, как Швеция, Швейцария и Германия, имеют высокоразвитую систему раздельного сбора отходов, постоянно повышающую уровень их переработки. По данным Шведского экспортного совета, более 90% домохозяйств страны сортирует бытовые отходы. В Швеции, как и в других европейских странах, раздельный сбор отходов стимулируется за счет залоговой стоимости тары — для многих фракций довольно значительной. Однако, несмотря на такие меры и жесткие стандарты для МСЗ, их выбросы диоксинов не являются нулевыми. Минэкономразвития в письме № 31 143-НП/ДО7 также отмечает, что «сжигание твердых коммунальных отходов в условиях отсутствия системы раздельного сбора приводит к большему загрязнению окружающей среды по сравнению с размещением отходов на полигонах», а «в настоящее время в РФ существуют отечественные производители оборудования по переработке ТКО и реализуются проекты, превосходящие по экономической эффективности и экологической безопасности проекты по термическому обезвреживанию отходов».

Сейчас доля вторичной переработки ТКО в России составляет 4−5%, практически отсутствует система сбора и утилизации опасных отходов, что сделает мусоросжигание еще более опасным для окружающей среды и здоровья людей. Планы создать до конца Года экологии «системы сбора ртутьсодержащих отходов, отработанных источников малого тока (батареек) у населения» вызывает огромное количество вопросов в условиях практического отсутствия мощностей по их безопасной утилизации.

Почему раздельный сбор?

Во многих регионах, где планируется строительство новых сортировочных мощностей, делается ставка на автоматические и полуавтоматические сортировочные комплексы и игнорируется раздельный сбор отходов. Из смешанных отходов невозможно даже самыми передовыми технологиями извлечь более 15−20% годного к переработке вторсырья, тогда как аналогичные показатели при первичной сортировке гораздо выше — по практическому опыту разных стран они могут превышать 60−70%. Властям и инвесторам стоило бы начать вкладываться в развитие инфраструктуры для раздельного сбора отходов и сотрудничество с общественными организациями, которые много лет занимаются просвещением населения по теме РСО. Это долгосрочные инвестиции — но нельзя недооценивать их будущие положительные внешние эффекты.

По той же причине опасения вызывают обещания сортировать смешанные отходы прямо на МСЗ и сжигать только «хвосты» — 80% мусора, содержащего ценные фракции и опасные отходы, отправятся в печь. Так, власти Подмосковья намерены в 2023 году снизить долю сырья, отбираемого для переработки с 48% до 34%. Таким образом, 14% пригодного для переработки вторсырья будет отправляться на сжигание, чтобы обеспечить работу убыточных и крайне опасных МСЗ.

Кроме того, многие регионы, в том числе и Московская область, относят к переработке и производство твердого топлива из мусора. Однако сжигание твердого топлива, произведенного из ТКО, равнозначно сжиганию самих ТКО — в его состав входят все те же фракции, включая опасные отходы, которые при горении образуют высокотоксичные соединения, а использование данного топлива ведет к уничтожению полезных ресурсов. При этом мусорные брикеты могут увозить в любую точку страны и использовать в печах цементных заводов или обычных котельных. Учитывая морфологический состав и смешанный сбор столичных отходов, в том числе опасных, созданное из них топливо при сжигании может выделять высокотоксичные вещества, а местное население не будет знать, что фактически рядом с их домами горит московский мусор.

В начале 2017 года ряд общественных организаций («Гринпис России», движение «РазДельный сбор», движение ЭКА), которые давно работают над продвижением цивилизованного обращения с отходами среди населения и постоянно сталкиваются с опасениями людей по поводу распространения МСЗ, создали Альянс против сжигания и за переработку отходов.

Альянс ратует за то, чтобы опираться на передовой опыт и не совершать тот ошибочный путь, который уже прошли другие страны. В качестве альтернативы приоритетным проектом в Год экологии и последующие годы должно быть развитие и господдержка эффективно действующей и прозрачной системы раздельного сбора отходов и вторичной переработки с увеличением доли переработки по годам; сведение к минимуму объема отходов, которые не представляется возможным переработать либо захоронить.

Авторы: Татьяна Честина, Александр Иваненко